Литературная гостиная «Нижнекамской правды»: Микроскоп
Мои нынешние соседи – все до единого очень приличные люди. Настолько приличные, что кажутся мне немного одинаковыми. При встрече от них обязательно слышатся фразы: «Добрый вечер» и «Всего хорошего». На их лицах постоянно вывешены приветливые улыбки. Может быть, это оттого, что дом у нас новый и публика подобралась соответствующая. В меру обеспеченная, в меру вежливая.
Свои тараканы, понятное дело, есть у всех. Просто они заботливо укрыты от окружающих настолько, что порой хочется пофилософствовать, задавая себе вопрос: а какие эти люди настоящие?
А вот в детстве меня философствовать не тянуло вовсе. Каждый из нас жил в своей яркой индивидуальности, нисколько не удивляя этим окружающих…
В нашей пятиэтажке по три квартиры на этаже. За стенкой в «однушке» живёт одинокий седой мужик. Иногда он пьёт так сильно и долго, что вытаскивает из дома пустые санки и начинает катать на них воображаемого сына или внука. Тогда приезжают врачи, забирают его в психушку, но ненадолго. Потом его выписывают, и вскоре всё повторяется. А так мужик он тихий и не злой.
Напротив нас в «двушке» живёт тётя Рая с мужем. Оба они очень деятельные и весёлые. Деятельные, потому что постоянно варят самогон, который затем продают всем выпивохам из нашего района. А весёлые оттого, что сами его и пробуют. А как иначе? За качеством надо следить. Их жизнь полна вдохновенного труда и разнообразных встреч. Дверь их квартиры часто бывает открыта, и в проёме двери я вижу облака пара, сушащееся на верёвках бельё и подмигивающую мне тетю Раю в неизменной ночной сорочке. Кажется, что они живут на маленькой, но оживлённой фабрике.
Над нами в такой же «трёшке» обитает Сан Саныч с семейством. Основательный мужик, работающий дежурным электриком на химии. Сам он гордо заявляет всем, что двадцать лет проспал на работе. Знаменит Сан Саныч тем, что всё свободное от сна на работе время шабашит бригадиром и, строя кооперативные гаражи, заработал более ста тысяч советских рублей. Пока счастливые обладатели гаражей жарят яичницу на стеклах мощных прожекторов в этих самых гаражах, он мотается по ювелиркам и скупает золото в виде цепочек, колец и браслетов. Много в одном месте не берёт – можно засветиться. Потом прячет накупленное под досками пола в квартире.
На втором живут дед с бабкой. Про бабку мне сказать нечего, а дед курит, как паровоз, оставляя на крыше крыльца курганы из окурков. Выходит даже ночью, каждые полчаса. По выходным пьёт одеколон. Железный человек!
Ещё на втором этаже живут в двух комнатах мой друг Игорь с братом и родителями. Все они очень сплочённые. Может быть, поэтому кроме них в этих двух комнатах живут: огромный дог, три кошки, хомячки и рыбки. Отец шьёт шапки из нутрии, и им уже интересуются из милиции. Из-за нетрудовых доходов. Соседи говорят: шьют дело. Поэтому они собираются переезжать.
А на первом этаже у нас лилипуты. Ну, не совсем лилипуты, а маленькие люди. Лилипут живет в пятиэтажке напротив. Часовых дел мастер, он хорошо зарабатывает и ездит на единственной во дворе новой «шестёрке» с наваренными педалями и скамеечкой на водительском сиденье. Муж с женой ростом по полтора метра каждый и две маленькие дочки. Пока непонятно, вырастут дочки большими или будут такими же, как их родители. Голос у этого маленького мужика низкий и басовитый, а характер свирепый и раздражительный. Словно он всю жизнь борется за своё место под солнцем.
И так далее по этажам. Люди, семьи, судьбы… Один подъезд – одна вселенная. И сколько ни крути увеличительное колесо у микроскопа воспоминаний – он всегда будет выдавать всё новые и новые удивительные детали и подробности характера и быта живших по соседству с нами людей.
А что у меня? У меня друг Димка. Он из соседнего подъезда, но тоже с третьего этажа. Нас разделяет бетонная стенка между нашими спальнями и невысокая перегородка на балконе. Летом, чтобы не обходить по лестнице, я просто перелезаю через неё на его сторону балкона, и мы вместе ловим голубей. Для этого просто насыпаем дорожку из хлебных крошек от балкона и до стола в зале, под которым вместе прячемся. Там голубь и попадает к нам в руки. Потом мы его отпускаем, конечно. Ещё мы вместе слушаем музыку на его катушечном магнитофоне или на кассетнике моего отца. Музыка – это наша основная радость, потому что её (в отличие от обычно скучного телевизора) можно слушать сколько твоей душе угодно.
Мы с ним оба спим головой к окну. У изголовья наших кроватей врезана одна-единственная розетка, выходящая по обе стороны наших квартир. В неё мы и переговариваемся перед сном. Связь симплексная, то есть сначала говоришь, а потом слушаешь, завершая каждую свою речь коротким и по-военному рубленым словом: «Приём». Может быть, поэтому разговоры наши лаконичны и сжаты, как переговоры космонавтов в открытом космосе. Мы же из разных вселенных. То есть подъездов. Когда это занятие нам надоедает – мы засыпаем, всё так же коротко прощаясь. А наша личная сеть связи остаётся с нами. Она доступна и не требует дорогостоящих гаджетов и приспособлений. И всё это за много-много лет до появления Интернета…
