Маленькая женщина с большим сердцем
Ленинградская область, город Кронштадт, улица Восстания, 1/6. Этот адрес навсегда останется в памяти Рукии Сахабутдиновой. Там она родилась, жила, строила планы и надеялась на счастье…
Пока не началась война. О тягостях войны, жизни в детдоме и вере в чудеса она рассказала корреспонденту «Нижнекамской правды».
Дверь открыла маленькая хрупкая женщина. Уютно обставленная гостиная, много фотографий на стенах и разбросанные по полу игрушки кота. Не успела я задать свой первый вопрос, как меня прервало громкое «Мяу!».
Кошка ловко запрыгнула на коленки своей хозяйки и принялась настойчиво мурлыкать. «Пока не приласкаю, не даст поговорить», – рассмеялась Рукия Гатиятулловна, поглаживая свою серую любимицу.
– Рукия Гатиятулловна, я знаю, вы выросли в детском доме. Как вы туда попали?
– Я родилась в 1931 году в Кронштадте. Нас в семье было пятеро детей – две девочки и три мальчика. Отец был военным, мама – домохозяйкой. Началась война, и наступил голод. Мама грела воду и нас поила, чтобы хоть как-то обмануть желудки. Когда начались бомбежки, мы неделю прожили в бомбоубежище, а затем нас эвакуировали. Помню лишь маленький вокзал, там от болезни умер мой старший брат. Через два часа не стало отца. На поезде поехали в Казань – тут уже стало плохо маме, она умерла в больнице, ее сердце не выдержало. Второго брата отправили в армию, третьего – в Зеленодольск в ремесленное училище. Мне было 11, сестренке – 7. Нас обеих увезли в детдом Арского района, – заплакала женщина, но быстро собралась, вытерла слезы и посмотрела мне прямо в глаза, ожидая следующего вопроса.
– Как жилось в детском доме?
– Тесно, места были рассчитаны на 100 человек, а детей 200. Кровати стояли впритык друг к другу. Татары, русские, чуваши – мы жили очень дружно, несмотря ни на что. Голод был, конечно, война все-таки шла. Выдавали по ложке сахарного песка, мы его обменивали на картошку в деревне или на свеклу. Еще, помню, жарили желуди. Как-то выживали.
– Что было дальше?
– Сестренку из-за больной ноги отправили в Елабугу. Брат после училища уехал в Таллин, мы много лет потом не виделись. В 14 лет меня отдали в ремесленное в Казани, там дали место в общежитии. Я в нашей столице прожила до 49 лет. Вышла замуж, родила двоих детей. А потом пришло горе – я похоронила обоих. Именно тогда я решилась на переезд. Это было в 1973 году. Старший брат, который прошел всю войну, жил в Нижнекамске. Он и пригласил меня с мужем сюда. Здесь я работала на шинном заводе крановщицей до самой пенсии. Здесь умер мой супруг. Вот так я и осталась одна, – перебирая в руках фотографии близких, рассказала свою горькую историю Рукия апа.
– Ваша соседка Люция рассказала, что вы хотите пожертвовать детскому дому деньги…
– Да, хочу. Я сама из детдома, хочу, чтобы дети были счастливы. Муж умер, детей у меня нет, все братья и сестры тоже ушли в мир иной. На этом свете одна я осталась. Я просто хочу, чтобы эти дети, как и я, верили в чудеса, несмотря ни на что. Чтобы улыбались и знали: их любят.
В этот же день…
Вечером в редакцию «Нижнекамской правды» позвонила соседка нашей героини Люция. Она рассказала, что Рукия Сахабутдинова подарила Нижнекамскому детскому дому два телевизора, которые там были необходимы.
«Это было для нас полной неожиданностью. Хочется выразить искренние слова благодарности Рукие Гатиятулловне, пожелать ей крепкого здоровья, неиссякаемой энергии. Мы пообщались с ней, она рассказала о своем тяжелом детстве, о жизни, годах войны. Наши ребята сейчас находятся в оздоровительном лагере. Как только они вернутся, мы обязательно организуем встречу с Рукией Гатиятулловной. Надеюсь, что наше общение будет на постоянной основе», – поделилась эмоциями директор детского дома Юлия Кривенцова.
Сейчас в Нижнекамском детском доме находится 32 ребенка разных возрастов. Самому младшему – 4 годика, самому старшему – 17 лет. Это дети не только из Нижнекамска – из семи муниципальных районов.
