Ах, какая женщина! Интервью с представительницей редкой народности - чалдонкой Галиной Самойловой
«Обладая законным правом создавать то, что хотите, вы абсолютно свободны как творец», – изрёк кто-то из философов. А ведь порой талант развивается в самых неожиданных сферах.
Именно так и случилось с нашей героиней Галиной Самойловой – чалдонкой, приехавшей из Сибири.
Семья Галины принадлежит к редкой народности – чалдонам (в разговорном языке иногда их называют челдонами). В своё время коренных жителей Сибири в своих произведениях упоминали Есенин, Короленко, Маяковский, Мамин-Сибиряк.
Это редчайшая этнос-группа, по одной из версий – потомки переселенцев-казаков, которые попали на территорию Сибири в XVIII веке.
Некоторые исследователи считают, что само слово «чалдон» произошло от названия двух рек – Чалка и Дон. Но единого мнения о происхождении чалдонов нет, к тому же на территории России их остались единицы.
– Галина Михайловна, расскажите, так кто же вы такие, чалдоны?
– Мы русский народ, сибиряки. Отличительная черта – особый говор. Например, отец всегда говорил некоторые слова, как будто проглатывая их окончания: «знат», «не понимат». И я кое-что переняла от него. Часто в разговоре замечаю за собой, что говорю, как папа.
– Папа строгий был, мог ремня дать?
– Очень строгий, властный даже. Любил говорить: «Свежий кнут принёс вам». Мне попадало чаще всех. Особенно из-за моей мечтательности. Например, мою посуду, представляю себя артисткой, песни под радио пою, а отец в это время меня зовёт, а я и не слышу. Но я не в обиде, сейчас с сестрами вспоминаем эти моменты, смеемся.
До семнадцати лет юная Галина жила в Сибири, а потом влюбилась в молодого парня, служившего в тех краях, и уехала с ним в строящийся Нижнекамск.
В браке родилось трое детей. Сейчас уже совсем большими стали шестеро внуков, растёт маленькая правнучка Танюша. Мужа не стало двенадцать лет назад, но Галина продолжает чтить его память, посвящает ему стихи, пишет картины.
– После переезда в Нижнекамск приходилось бывать на родине?
– К сожалению, редко. Помню, когда приехали к отцу впервые, у меня уже было двое детей. Папа обратился к внуку: «Сходи за пером и вынеси всё в лыву». Сын долго не мог понять, чего от него хотят. Я ему объяснила потом, что перо – это лук, а лыва – это траншея на дороге.
– Значит, дед и внуков приобщал к речи чалдонов?
– Не только к речи, но и к труду! Тем, кто приехал из города, он раздавал рабочую одежду и давал разнарядку на день. Кто-то гвозди выпрямлял, кто-то помогал печь класть, я вот кирпичи подавала, раствор мешала.
После смерти мужа Галина с головой ушла в творчество. Именно здесь проявился ее настоящий талант. Если стихи – то самые лучшие. Большая часть их посвящена родине, сестрам, маме и любимому отцу. Если рукоделие – то такое, что аж дух захватывает. С большим увлечением Галина шьет Аглай, Аграфен, Евдокий…. Всё это имена ее уникальных кукол. Каждая работа – это отражение чьей-то тяжёлой, полной трудностей женской доли. Здесь и женщина, которую бросил муж с тремя детьми, и соседка-скандалистка с упёртыми в бока руками, и чистоплотная хозяюшка с ковриком. У каждой куклы своя история, своя судьба и, конечно, душа. Галина дорожит каждой.
Не последнее место в душе Галины занимают и ее картины. На каждой из них изображены события её жизни. На одной муж на тракторе едет на работу, на другой цапли у воды, которых Галина часто видела в Сибири, а на кухне висит панно – за столом в Пасху расположилась большая семья. Её сибирячка посвятила своим любимым родителям. Интересны картины ещё и тем, что художница пишет их обычными красками, которыми красят подъезд.
Галина Михайловна – человек большой и широкой души. У неё много друзей и поклонников ее творчества. Часто свои работы она дарит родственникам и соседям. Женщина щедра не только как хозяйка, но и как творческая единица. И если у неё есть идея, то она встанет даже ночью, чтобы воплотить её в жизнь. Вот такая эта сибирячка.
Я Галиной не зовусь,
Все чалдонкою зовут,
Как по улицам пройдусь,
Все к забору прирастут.
Фу ты ясе, фу ты я,
Фу ты якори тебя;
Говорит мил: никудышна,
Не гожусь, мол, ни на что.
Захочу, найду хоть тыщу,
Так дерякси, и пошто?
Фу ты ясе, фу ты я,
Фу ты якори тебя;
Вспомяни меня, чалдонку,
Вечерком украдкой.
Слова Галины Самойловой
КСТАТИ
В Сибири чалдонов называли еще «желтопузыми» или «желтопупыми». В народе говорили, что их кожа от природы имеет желтоватый цвет, потому что они пьют слишком много чая.
Дом чалдонов делился на женскую и мужскую половины. Хозяйка не позволяла мужу заходить на свою территорию, особенно на кухню.
Готовить и заниматься любой женской работой мужчине не разрешалось, равно как и женщине – мужской.
Уникальному народу прогнозируют вымирание уже в этом веке, и неизвестно, удастся ли его возродить.
