Драматург из Нижнекамска
«Авторская сцена» - один из престижнейших отечественных конкурсов драматургов. Стартовав еще в 1988 году, он дал путевку в жизнь целой плеяде мастеров театрального слова.
В этом году в число победителей конкурса попал нижнекамец, сотрудник «НП» Олег Лукошин.
Драматург и доярка
Уже 31-й по счету семинар драматургов «Авторская сцена» прошел на базе Челябинского академического театра драмы имени Наума Орлова. Таков принцип этого вдохновенного мероприятия, претворяющегося в жизнь Союзом театральных деятелей РФ: каждый год – новый театр, новые актеры, новые впечатления. Конечный продукт десятидневного творческого процесса – сценический показ пьес-финалистов. Это не спектакль в полном смысле слова, а эскиз спектакля: актеры подсматривают в текст, в постановке много шероховатостей и условностей, но зато зрителям дается максимально приближенное представление о пьесе.
На этот раз из более чем трехсот пьес, присланных на конкурс, в финальную часть были отобраны шесть. Среди них – пронзительное (это немного ирония) произведение автора этих строк под названием «Биоробот». Кто-то из добродушных и внимательных челябинских театралов (а вот это вовсе не ирония, публика в Челябинске замечательная) обозвал ее «новой инкарнацией Электроника», с чем автор спорить не собирается: в определенном смысле темы популярного советского фильма и моей пьесы пересекаются, но решены, смею полагать, в совершенно ином ключе.
География авторов, чьи пьесы были отобраны на семинар, весьма обширна. Айрат Гайнуллин, автор пьесы «Максим ушел, Максим пришел», представлял Тюмень. Виктория Скибина с пьесой «Одиночки» - Санкт-Петербург. Мария Малухина («Замыкание») и Павел Соколов («Поминки по Филу») – москвичи. А Даниил Лебедев («Дело Денисова») – и вовсе приехал из Парижа. На фоне крупных российских и зарубежных городов Нижнекамск выглядел этаким «бедным родственником», о нем никто ничего толком не знал, а словосочетание «драматург из Нижнекамска» могло быть вполне сопоставимо с условной «дояркой из Хацапетовки».
Однако в творческом отношении все выглядело иначе: моя пьеса (уж позволю себе некоторые необъективные личные наблюдения) выглядела весьма свежо и актуально, а зрителями была принята чрезвычайно тепло.
Театр начинается с «вешалки»
Более того, в психологическом плане мне, по сравнению с драматургами-коллегами, мне оказалось проще: во-первых, я оказался постарше, а во-вторых, у меня за плечами уже есть профессиональная театральная постановка: осенью прошлого года в Луганске состоялась премьера спектакля «Ленин в 17-м» по моей одноименной пьесе. Однако та луганская постановка прошла без моего участия: мне довелось лицезреть лишь конечный продукт. В Челябинске же предстояло погрузиться в репетиционный процесс с самых ранних стадий. А это, должен вам сообщить, жуткая «вешалка». Да-да, та самая, с которой и начинается любой театр.
Пьеса «Биоробот» - самая малонаселенная из финалистов «Авторской сцены». В ней всего два действующих лица. Но – оба мужчины. Почему «но»? Да потому что режиссеры жутко не любят ставить спектакли с одними «мужиками». Режиссер Карен Нерсинян (постановщик почти шести десятков спектаклей по всей России и за рубежом), которому выпала честь осуществлять сценическую постановку моего «Биоробота», то и дело хватался за голову: «Ну как же без женщин-то? Как?» А еще он добродушно подтрунивал надо мной, то и дело экзальтированно сообщая актерам: «А вот смотрите, что нам автор, сволочь этакая, здесь предлагает!...»
Только предварительный разбор пьесы со «считыванием» психологических нюансов и скрытых мотиваций (многие из которых оказались неожиданными даже для меня) занял у нас три дня. Должен отметить, что актеры Челябинского театра драмы Денис Кирш и Степан Арефьев, задействованные в постановке «Биоробота», выкладывались полностью и предельно профессионально, хотя в эти же дни они играли в родном театре репертуарные спектакли.
«Вот такая профессия, вот такая!» – сказал как-то актер Сергей Маковецкий об актерской участи, показывая большой палец. – «Замечательная! Если бы не репетиции…»
И это истинная правда. Спектакли для актеров – мгновения триумфа. Все выучено и доведено до автоматизма, нужно только повторять многократно пройденное. А вот репетиции – пот, слезы и геморрой.
Все мы – биороботы
При постановке «Биоробота» мне пришлось знатно его перечеркать. Было выброшено добрых пятнадцать страниц текста. При этом конечный хронометраж эскиза – полтора часа – оказался одним из самых продолжительных среди всех представленных на этой творческой лаборатории произведений.
Воздержусь от личных оценок и предоставлю слово челябинскому журналисту Ксении Шуминой, которая на страницах газеты «Челябинский обзор» поделилась впечатлениями от нижнекамского «Биоробота»:
«Пьесу «Биоробот» драматурга Олега Лукошина артисты драмы ставили всего неделю. Однако надо отдать должное: у них получился еще не совсем спектакль, но уже и не совсем проговаривание реплик. Вышло нечто среднее, довольно увлекательное и внушающее доверие.
Типичного обывателя Александра Харламова вызывают в странную контору. То ли ФСБ, то ли следственный комитет, то еще какую спецслужбу. Маленький кабинет, стол, кресло, в котором сидит ироничный молодой человек с добрым прищуром КГБ-шника. Чего этому представителю власти надо – непонятно.
Не будем сыпать спойлерами, тем более что пьеса написана на стыке фантастики, триллера и экзистенциальной драмы, и раскрывать подробности такого замеса не хочется. Скажем лишь, что история очень театральна и вполне заслуживает того, чтобы быть поставленной.
Обсуждение читки прошло довольно тепло. Отметили и то, что автор справился с созданием удачного многослойного ребуса, и то, что артисты и режиссер всего за семь дней создали вполне удобоваримый продукт. Который если чуть доработать — хоть завтра в репертуар. И зритель будет, и касса. Потому что пьеса-то, в общем, о том, что все мы – биороботы. И надо вовремя в себе это замечать. Актуальный материал, годный».
Город пролетарский, город культурный
Не могу не сказать несколько слов о Челябинске, городе-миллионнике, в котором мне довелось побывать впервые. Он удивительным образом сочетает в себе пролетарскую сущность (здесь расположено несколько крупных предприятий – от тракторного до цинкового заводов) с высокой культурной составляющей.
В центре города до сих пор возвышается огромная скульптура Ленина. Челябинск – вообще город памятников. Их здесь множество – от вдохновенно-авангардной композиции «Сфера любви» с обнаженными Адамом и Евой до классиков отечественной литературы и науки. Среди них обнаружился и памятник Мусе Джалилю. Большинство названий улиц – советского, революционного происхождения и никто их не переименовывает.
В Челябинске восемь театров. И хотя сами горожане на комплименты о «культурности» реагируют сдержанно («А в Екатеринбурге театров двадцать шесть!»), но культура – она ведь не в статистических данных о количестве объектов и мероприятий, она – в самих людях. А уж насколько она высока мне довелось убедиться воочию при общении с челябинцами – искренними, открытыми и вдумчивыми.
