Три атаки на один хутор
Продолжаем цикл рассказов о Великой Отечественной войне, которые написал нижнекамский автор Борис Пермин. Все они ведутся от лица его родного деда – фронтовика Котлова Фёдора Арсентьевича.
1943 год, начало зимы. Наступление в оршанском направлении.
Наш артиллерийский полк нёс большие потери и в живой силе, и технике. Примерно половина пушек выведено из строя из-за серьёзных повреждений. А без пушек, имея лишь винтовки, мы становились пехотинцами. Нас бросали в атаки вместе со стрелковыми батальонами.
В начале декабря выпал снег, на фронте выдалось затишье. Сидели в окопах. К нам в батарею был назначен новый командир – лейтенант, прежний погиб несколькими днями ранее. Новый командир, зелёный мальчишка, сразу признался, что в боях ещё не участвовал.
На третий день его командирства лейтенанта вызвали к полковому руководству.
Из штаба он вернулся какой- то весь взъерошенный, построил бойцов, долго, путаясь в словах, стал рассказывать нам, какое ответственное задание он получил в штабе полка.
– Тут недалеко есть небольшое село – ну, даже хутор, там немцы. Получается, будто они у нас почти в тылу, их надо выбить из этого хутора силами нашей батареи, брать винтовки и патроны, штыки примкнуть к винтовкам, возможна штыковая атака.
Прошёлся лейтенант вдоль нашей шеренги, пересчитывая бойцов, тыкая пальцем в грудь каждого:
– Первый, второй… Десятый!
Ткнув меня в грудь, спросил фамилию, я назвал.
– Вы – командир первого отделения!
Пошёл дальше, на счёте 20 объявил командира второго отделения.
«Учения, что ли, затеял?» – подумалось мне…
Скомандовав: «Направо!», встал в голове колонны, повёл нас лесом.
Под ногами хрустел выпавший ночью свежий снег.
Километра через два лес закончился, начиналось открытое поле, заметны были припорошенные снегом воронки от снарядов и траншея, вырытая в полный рост, – следы недавних боёв. Добрались до неё.
Идём в траншее, пытаемся разглядеть, куда идём. Командир, остановившись, объясняет, что траншея идёт параллельно единственной улице этого хутора, со стороны огородов. То есть нам надо взять этот хутор как бы «с задов». Немцев будто бы там мало, вооружение слабое.
Вот и хутор, пришли. Видим дома с сараями, всего штук пять.
От траншеи до огородов метров сто пятьдесят да огороды пятьдесят – всего метров двести по открытой местности.
Огороды загорожены от скотины жердями. Тишина. Никакого движения в деревушке, ни дыма, ни пара из печных труб. Нам предстоит топтать ослепительно-белый снег огородов.
Лейтенант успокаивает:
– Ну вот, тихо же, давайте, мужики, смелее в бой, в атаку! Вперёд!
Командиры отделений: «Вперёд!»
Я, выбравшись из траншеи и взяв винтовку на изготовку, – штыковая атака – пошёл вперёд. Оглянувшись, увидел бойцов, идущих за мной, и командира, который, выглядывая из траншеи, размахивал пистолетом.
Бойцы понемногу выровнялись в цепь, ощетинились штыками. Иду и думаю: ни одной кочки нет, чтоб укрыться, если стрелять будут, – лишь межа у огородов слегка выделяется невысоким валиком да жерди.
Дошли до жердей и встали, смотрим в окна домов… А сзади:
– Вперёд! В атаку! – кричит наш командир из траншеи.
Несколько человек стали нехотя перелезать через загородку.
И тут враг ударил! Пулемёты, автоматы – шквал огня! Первыми погибли бойцы, перелезавшие забор и стоявшие в огороде.
Я упал за межу, прижимаясь к земле и вслушиваясь в грохот обстрела.
Мне казалось, что автоматные очереди всё ближе и ближе! Вот сейчас дойдут немцы, очередь из автомата – и каюк! Но вдруг наступила тишина, и только эхом от леса слабо отдалось: «Тра-та-та-та-ш-ш!»
Тихонько оглядываюсь: поле будто вспахали, чёрная земля – и серыми кочками на земле бойцы, то ли убитые, то ли живые... Беда!
Прислушиваюсь к себе: вроде цел.. Лежу, жду – что делать?
В тишине стали слышны стоны раненых. В хуторе тихо…
И я пополз обратно, доползаю до двух убитых бойцов, крест-накрест лежат друг на друге. Спрятался за ними, отдохнул, до траншеи далеко, опять ползу, отдыхаю, ползу. Метров за 30 вскочил и, петляя, как заяц, побежал. Слышу автоматную очередь сзади, чавкнула пуля по земле, я с ходу прыгнул в траншею да прямо верхом на лейтенанта попал.
Он, встрепенувшись, отскочил и громко, будто оглохший, спросил:
– Ну как там?
– А ты выйди да посмотри, как там!
– Да, вижу, плохо дело, там ещё живые-то есть?
– Не знаю.
– Ну, подождём ещё…
Через полчаса, никого не дождавшись, пошли мы с ним по траншее, затем перебежкой в лес и лесом в расположение полка.
– Я пойду доложу, а вы ждите меня тут, – сказал мне лейтенант и убежал в штаб.
Я остался ждать на месте. Через некоторое время лейтенант вернулся с бойцами второй батареи. И начался инструктаж перед взятием маленького населённого пункта. Я был сразу назначен командиром первого отделения.
И пошли мы тем же порядком, в ту же траншею. Вот только вид на поле был уже не тот. Но командир всё так же бодро успокоил: мол, немцев там мало и вооружения у них почти нет. Только бойцы, глядя на хуторское ристалище, ему не верили, крутили головами, шептались.
Однако всё повторилось: «Команда – вперёд! В атаку!»
Командиры отделений выбрались из траншеи и повели бойцов вперёд, на хутор.
Шли медленно, огрызались на выкрики лейтенанта, но шли.
Видно стало, что и жердям досталось, одни щепки вдоль межи, такой был огонь. Я думал: дойдём до межи, враг и ударит вновь, но просчитался. Немец ударил раньше из двух пулемётов.
Огонь меня застал как раз возле двух убитых, лежащих крестом. Я укрылся за ними, со мной ещё один боец. Лежим, прижавшись к убитым красноармейцам, чувствуем, как изредка пули в них попадают.
Стихло. Лежим.
«Ползём тихо полдороги, затем, как зайцы, бегом в траншею», – говорю соседу на ухо. И поползли ближе к траншее – назад.
Осталось тридцать метров, мы скатились бегом в траншею и слышим опять:
– Ну как там?
– Так же! – отвечаю.
– А, Котлов! Живые-то есть?
– Вот мы двое.
– Ну, подождём, может, ещё кто.
Подождали. Приполз ещё один с ранением в руку. Перевязали его и пошли обратно по траншее, по лесу и восвояси.
Пришли в полк, лейтенант приказал нам быть тут, а сам удалился в штаб. Подождали, вижу: идёт и опять бойцов ведёт. Ну нет! Мы с раненым бойцом отошли метров на сто, ближе к нашим позициям, закурили, наблюдаем построение, пересчёт пальцем, инструктаж и выдвижение двух отделений на важное боевое задание – взятие хутора.
На другой день остатки бойцов из двух батарей под руководством нашего командира, молодого лейтенанта, отправились в тыл – получать новые пушки. Дорогой я спросил нашего командира:
– А хутор-то вчера взяли?
– А, Котлов! Нет, не взяли, людей вот только потеряли. Три раза в атаку ходили, и всё зря! Да ты же видел, Котлов, – грустно сказал командир.
Третьей атаки я не видел, но расспрашивать больше я не стал.
