Литературная гостиная «Нижнекамской правды»: Трое мужчин
Я повстречал каждого из них в течение одного очень непростого для меня года в разных городах. Странно, но каждый из них стал для меня своеобразным символом того города, в котором его встретил.
Первого я повстречал длинной и неприветливой зимой. Мужик сидел за столиком в кафе у окна и привлек внимание тем, что явно психовал. Причем очень сдержано, по-мужски. Не истерил. Просто нетерпеливо тряс в воздухе плотно сжатой в кулак рукой и раздражённо поджимал губы. Если бы не это, то я его может и не заметил бы.
Представляете себе человека с как бы немного стертой внешностью? Вот и у него она на первый взгляд была именно такой. Но это только на первый и беглый взгляд. Присмотревшись повнимательнее, я внутренне ахнул. Вот это типаж! Рубленые черты лица, крепкий подбородок и
настороженный взгляд, готовый вцепиться в лицо первому встречному, обратившему на него внимание. Одет стильно, дорого и неброско. На столе перед ним – раскрытый и потрепанный журнал с кроссвордами.
Спустя миг, лицо мужика, вдруг, осветила слабая улыбка. Он согласно кивнул сам себе и тут же схватился за авторучку. Рука его была покрыта узором синих наколок. Блатных и очень тщательно выколотых. Вот и отгадка. Привык человек в тюрьме к кроссвордам. Я вышел на улицу, неспеша закурил и сквозь завесу мелкого колючего снега украдкой рассматривал его, не в силах оторвать взгляд от такой яркой фактуры.
Москва – город, который может запрос-то подарить тебе почти все удовольствия и реализовать самые взыскательные желания. А этот сильный, не сломленный, явно с деньгами человек сидит в, пусть и дорогой, но столовой, где люди с подносами сами забирают свою еду. Сидит в центре Садового кольца в столице, в пятницу вечером и решает кроссворд, как будто никогда и не выходил из своей камеры. Может он так привык?
Жить, не подчиняясь внешнему антуражу, а действуя только из соображений внутренних, продиктованных ему привычками, волей и характером. Он случился в моей жизни случайно и мимолётно, словно я увидел в фильме про жизнь гангстеров. И я не знаю, чем меня он так привлек. Возможно, совершенно не похожей на мою судьбой. Ведь я точно никогда не стану таким. Просто я – другой…
Второго я встретил в центре Питера знойным и ветренным летом. Выходя утром из гостиницы, я почти уткнулся в спешащего на работу человека. Ничего удивительного. Утром в будни все куда-то спешат.
Всё в нем выдавало клерка средней руки. Аккуратно подстриженные и немного редкие волосы, офисные брюки недорогого пошива, но тщательно отглаженные и ботинки, не первой свежести, но вполне приличные. В руке он сжимал такой же средний, почти неуловимой потертости портфель, которым слегка размахивал при ходьбе. Облик его почти идеально и неразличимо растворился бы в офисе любой крупной компании.
Эдакий безликий винтик, не заслуживающий отдельного внимания. Даже взгляд его был невыразительно устремлен вперед - он видел дорогу, как путь, ведущий к цели, и на постороннее не отвлекался.
Всё усредненное и выверенное, кроме одной выдающейся детали. Лицо этого средних лет менеджера среднего звена украшала ядовито фиолетовая борода! Она острым клином бесстрашно торчала вперед, нагло вспарывая будничную реальность летнего утра. Да у него ни единой татуировки даже на руках под офисной белой рубашкой не было! А борода имелась! Яростно фиолетовая! Я его как-то сразу зауважал.
Понятное дело, что это Питер, но какой контраст в одном человеке! В бороде был символ и протест против той скучной и пыльной реальности, в которой этот человек существовал, по крайней мере, в течении рабочего дня. Как ему удается совмещать работу с другими своими увлечениями? Как ему живется с двух разных ипостасях? И, как он ухитряется равновесно существовать в двух разнонаправленных мирах? А ведь, судя по спокойному лицу, у него это вполне получается. Я бы вряд ли так смог. Я, то – другой.
Встреча с третьим произошла ранней и пылкой весной в центре Казани. Я выходил из магазина и мой взгляд остановился на юноше, который бродил по торговому центру с двумя родителями. Он был задумчиво мечтателен, юн и как-то совсем беззащитен перед этим миром. Он как будто ещё не случился, не трансформировался в то, что вылепит из него жизнь и потому совершенно естественно оставался полностью собой. Даже немного лучился.
Его родители выглядели так, словно все их отличительные особенности, включая внешний вид и выражения лиц, тщательно стерли ластиком. Два безразличных ко всему броненосца, надёжно укрытые толстыми панцирями, одинаковые фигурами, ростом и походкой. Мать раздражённо и коротко, как хлыстом окликнула юношу, унося свое колышущееся тело прочь. Отец сразу понуро и безмолвно последовал за ней. Юноша несколько мгновений стоял задумчиво, а затем тоже покорно поплыл в их фарватере вдаль от меня, по-прежнему надёжно оставаясь в пределах своего хрупкого и нежного мира.
У меня трепетно и болезненно сжалось сердце, и я безмолвно и искренне пожелал ему, как можно дольше оставаться чистым, мечтательным и настоящим. Пройти страхи, боль, но не потерять надежду. И ещё не предавать себя. Хотя бы, как можно дольше. Жаль, я не такой как он. Я – другой. Но я точно был, таким как он…
Был. И кем я стал сегодня? На кого из этих трех знаковых мне мужчин я больше похож сегодня? На первого, которого на сломили обстоятельства, того, который вырастил в себе зверя, да так и остался в стенах своей тюрьмы, невзирая на дорогие шмотки. На второго - умудряющегося и имеющего смелость сочетать в себе две почти несочетаемые жизни, или на третьего - нежного настоящего и ещё до конца не случившегося? Кто из них больше я?
Изображение от pikisuperstar на Freepik
